Трофим понял задумку княжича. Вот ведь, малец, а что удумал. Конечно, такие горшки будут нарасхват, каждая хозяйка будет перед другой хвастать таким горшком, даже не важно, есть в нем масло чудное или нет, кончится масло, а горшок-то останется.
– А позволишь ли спросить, боярич, правду ли бают, что ты решил всем крестьянам домины новые отгрохать?
– Если у отца светлые волосы и у матери светлые волосы, то какие волосы будут у ребёнка? – что за дурость этот пацан спрашивает.
– Я придворный астроном и математик при дворе маркграфа Бранденбурга и Ансбаха Иоганна Георга Бранденбургского, – расшаркался Симон.
Он только что позавтракал с матерью, старицей Марфой, и ждал приёма бояр, когда дьяк Борисов зашёл и доложил, что просит принять его государев Дьяк Федька Пронин, приехавший из Нижнего Новгорода за новым назначением и привёзший подарки от Петра Пожарского. Ситуация нарушала все обычаи, но Михаил давно знал Борисова и по его виду понял, что дьяка Пронина нужно принять.
Петер совета послушался, и книги царю Михаилу Фёдоровичу Романову отправил. И вот теперь пришло письмо от Патриарха Филарета. Нужно было к тем ста пятидесяти экземплярам, что уже были напечатаны, срочно печатать ещё двадцать.