– Да, неужто, князь батюшка, такие страшилища на свете существуют? – наконец оторвался одноухий мастер от разглядывания рисунков.
Собрал неделю назад Пожарский эти произведения искусства и отвез на рынок в Нижний, там теперь в лавке бывшего купца Зотова сидел старичок из Вершилова и торговал потихоньку. Цену назначили в рубль. Сумасшедшая цена для обуви. Вчера старичок приехал за новой партией, все двадцать пар распродал. Да, ещё говорит, и заказы есть на столько же. Пора и Татьяне расширяться. Нужно пока зима и во Владимир отправить партию и в Москву. По самому верху валенка правого монашки вышивали теперь их бренд "Пурецкая волость".
– Вот, – начал княжич, – Отвёз я твои горшочки на торг и попросил знакомца Василия Полуярова, – княжич кивнул на пришедшего с ним мужчину, – купца Табунова продать твоё маслице. Он и продал. Да не просто, скандал целый вышел, две купчихи сцепились, еле их разняли. Продали каждый твой горшочек в итоге за десять рублёв. Вот я и решил, на те деньги купить тебе подарок. Носи. Ты их заслужила. Не сидела на печке и не мечтала, когда же на тебя деньжищи посыпятся, а взяла и судьбу свою сделала. В церковь обязательно в них приди. Пусть люди поймут, что Инициатива имеет инициатора!
– Я не боярин, зовут меня Пётр Дмитриевич Пожарский, и я сын князя Дмитрия Михайловича Пожарского.
– Почему, же вы герр Питер выбрали именно герра Кеплера?