– А затем, Василий, что будем мы эту продажную девку империализма внедрять в наши Палестины, – поднял палец вверх чудной отрок.
– А коли, обманут и выдадут смоленскую али московскую пшеничку или рожь за немецкую? – недоверчиво покачал головой Полуяров.
– Так вон, Савёл Буров, он хромоножка, в поле ему знамо невмоготу, а с золой-то справится, – и опять Коровин. Нужно заметить этого старосту, может из него и управляющий хороший вырастит.
– Как не слышали, есть этот камень близ Ладоги. Ломают его монаси и шведам продают.
– Всё сделаем, Великий Государь, даже подьячего с ямского приказу выделим, чтоб на ямах без задержки лошадей меняли, – склонился Борисов.
– А, то! Уж натерпелись от ворогов, мочи нет. Все они у бобылихи Марфы гулеванят, перепились, поди, все, с полудня хлебным вином наливаются, – опять трижды перекрестился кузнец.