– Ну, дожить до осени надо, а то град или ещё чего. Рано ещё об урожае говорить, – смутился купец.
– Что ж, пусть в Юрьев день подходит, переговорим с ним. Пока ничего не обещай, – ответил княжич родственнику.
Десяток гребцов Пётр отправил гнать плоты к месту добычи полевого шпата, а остальных ускоренным маршброском погнал на помощь рудокопам. Эх, пороха бы побольше, можно было бы сделать шурфы и рвануть. Однако битва при реке Белой сожгла больше половины огненного зелья, и Пожарский не рискнул тратить порох, а вдруг опять на монголов наткнутся.
Кто же в детстве не представлял, как он с пулемётом оказывается перед полчищами Батыя и спасает Русь от нашествия монголов, выкашивая их целыми тысячами. Ну, вот, у Афанасия Ивановича мечта сбылась. Только пулемёта нет. Калмыки предприняли первую атаку, едва стрельцы успели зарядить мушкеты, четырнадцать мушкетов бабахнули, и первые ряды всадников просто смахнуло с коней. Второй залп последовал через десять секунд, нужно принять мушкет и прицелиться. А за ним и третий.
– Так ведь и хочется сказать, чтобы перебирались они в Москву, но помню, князь твои слова про иноземных купцов.
– Знаешь, что, Фома, – вдруг задумчиво посмотрел на него княжич, – Не будешь ты больше у меня землю пахать.