– Да, милая. Ты права, так Серёже будет совсем хорошо.
– В Гарварде учиться будешь, потом моим помощником станешь. Мы с тобой в Америку рванём.
– Отлично! Помнишь, когда мы первый день пришли, нам порошочек дали? Который по мозгам бьёт?
– И правильно! Многие знания умножают многие печали. Надо пару порошков. Можно три. Максимум штуки четыре-пять.
– Не пьёт! Пьяным, на бровях, домой не приходит, значит, не пьёт, а «совсем» ты уж загнул. Сама видела – в магазине бутылочку покупал. Приятель «Столичную» ему носил, тоже наблюдала. Скажешь тоже, «совсем»… Кубинка… Ну, она пусть… она ладно… Американцы все шпийёны, а кубинцы они наши… Ещё девки к нему бегают. Это тоже ладно, оно дело молодое. Щас бегают, потом с брюхом замуж… Испокон веку так было. Надо его с Варенькой из двадцать четвертого дома познакомить. Хорошая девочка. Фрося, которая с клюкой такой ходит, её бабушка. С ней нужно поговорить, присоветовать…
Что странно, в упаковке из-под вазелина нашлись простенькие, дешёвенькие, слегка помятые, дутые серёжки-колечки. Зачем они лежат отдельно, непонятно. Наверное, были чем-то особенно дороги хозяйке.