Больше всего купюр по двадцать пять рублей, значительно меньше пятидесятирублёвых, совсем мало сотен. Больше ничего нет, ни записей, ни бухгалтерских книг, ни валюты, ни золота. Только пистолет, патроны и рубли. Много рублей – двести шестьдесят пять тысяч. Я вдруг подумал – а ведь меня ищут и едва ли скоро прекратят. Вижу, зря я понадеялся, что в портфеле должно быть хоть сколько-нибудь валюты. Хотя чего переживать, дело уже сделано.
– Я понимаю. Наверное, лучше действительно не привлекать к тебе внимания. В любом случае на твоё имя откроют счёт в государственном банке. Туда будут класть десять процентов от вырученных за клады денег. В песо.
– Яна! Тут полотенце тебе положил и после ванной переодеться. Шампунь у нас только «Солнышко». Вместе с новыми кусками «Детского» и «Банного» мыла стоит в шкафчике на верхней полке. Бери, если надо. Да! Там есть новая мочалка, тоже бери.
– Уже страшно. Говори прямо, что от меня надо?
Был выдан телефон и адрес приятеля, с которым меня познакомили в «Праге». Он поможет ускорить прохождение бумаг на оформление поездки и организует звонок на мою работу, чтобы там предоставили мне двухнедельный отпуск за свой счёт. Люсио полетит со мной и может взять большую часть моих вещей. Если у меня есть что-то, чего не хочется показывать на таможне, то с пересылкой в Гавану сможет помочь он же.
Пытаюсь потрогать себе спину, хотя знаю, что там всё исцарапано, а шея и плечи в синяках – вчера Паула постаралась. Если кто-то слышал, что кубинки страстные, то не верьте рассказчикам, они всё сильно преуменьшают. Кубинки – это шторм, это смерч, это торнадо. Ты растворяешься и тонешь в её страсти. Когда обессиленный остаёшься лежать, то чувствуешь такую… Хм… Словом… Страстные кубинки… Очень… Такое не расскажешь… И не забудешь… Да…