Затем появилась в поле зрения «знакомая» девушка на барсе в сопровождении двойки таких же амазонок, вооруженных глефами. Все, как одна… красивые стервы. Их звери бежали легко, будто и не было на них ни наездниц, ни поклажи. Встречались и другие всадники, но они как-то сливались в один общий фон. Слишком много впечатлений для первого раза.
— А кто не хочет? — мадама заинтересовалась настолько, что опять затормозила так резко, едва в ее спину не впечатался. Ожидал возмущенное: «не прикасайся!», но та лишь провернулась и оценивающе посмотрела, не вру ли?
— Да, я в отрицалове всю…, — что «всю» он не успел договорить, выгнулся, заорал жутко, его начало трясти. Так продолжалось около десяти секунд, затем, с трудом выбрался из-под кресел, куда свалился, оскалился, обводя всех мутными глазами, на которых выступили слезы.
Получалось, прибил местного аналога кошака. Причем очень дорогого пусть и мерзкого на вид. И, как гласила справка, не представлявшего угрозы для меня от слова совсем.
Не знаю… если бы произошло подобное раньше, до Щелчка, то я, скорее всего, проглотил бы эти обидные слова. Утешая себя их справедливостью. Действительно, засохшая грязь от меня порой отваливалась. Хорошо еще успел в уборной, в «Центре распределения» вымыть лицо и руки, да чуть почистить одежду. А воняло, едва ли не псиной.
В брачный период обычно сбиваются в группы до 1000 особей, образуя довольно сложную социальную организацию и мигрируя в местность с высокой интенсивностью крио.