Закрепил на бандаж дополнительные подсумки — ничего сложного. Вернул на место ятаган, мачете решил оставить в индивидуальном хранилище. Для чего без дела дополнительную тяжесть таскать? Пристроил охотничий нож.
— А ведь точно. Да, и учитывая дурную голову нашего визави, долго он тут не задержится…
Но, если я все же прав, и речь шла о нас, чем это может грозить?
Спорные довольно тезисы, ой спорные, и дико такое слышать, но со своим уставом в чужой монастырь не ходят, более того, дурость это, когда у тебя прав чуть больше, чем у раба. А еще ты находишься в полной власти разных гадов, которые могут в любой момент провести через Ад, а до кучи и прибить без всяких последствий. Мда, в такой ситуации, глупо пытаться насадить свое единственно-верное мнение.
Сознание вернулось от струи холодной воды, которая лилась мне на лицо, попадала в ноздри, проникала за шиворот и холодила шею, спину, грудь. Над левым глазом лоб саднило, боль была ноющей, рваной, из глотки рвался стон, но в нижнюю челюсть, будто жало паяльника рэкетир из девяностых воткнул.
— Потерпи. Минут пять-десять, там сможешь заказать еду в номер. Потому что в таком виде тебя в общий зал не пустят, а пока отмываешься — с голодухи сдохнешь. Или учудишь еще что-нибудь.