А вернувшись домой, я с блеском «освоила» умножение и простые уравнения с одним неизвестным. Папа был вне себя от радости, и уже с необычайной гордостью за мою гениальность принялся зачитывать учебник истории.
- Она самая. А вы чем, уважаемый дэс, занимаетесь в столь раннее утро?
- А очень надо? Какие сроки? - рассеянно спросила я, от усталости не совсем понимая, что он от меня хочет. Вроде бы историей Нервиг со мной до этого не занимался. На всякий случай я ритмично кивала, продолжая обнимать блаженно курлыкающего Сиротку и с облегчением ощущая как мои мышцы одна за другой перестают ныть.
Глава боевиков подождал еще пару секунд, что-то забурчал под нос, но я увидела как одобрительно сверкнули его глаза.
И не увидел, что Криспиан… задержался. Завис, все тяжелее взмахивая крыльями, проводил взглядом улетающих товарищей. Внезапно подтянулся, опираясь на подоконник, приблизившись ко мне нос к носу. Темная прядь упала на щеку, подчеркивая черный омут глаз.
- И аккуратнее с памятниками, Кати, они стали хрупкие от времени, - сообщил потирающий ухо Джага. Он забрался в комнату следом за мной, где-то по пути подхватив Сиротку. Крылан сидел на плече старшекурсника, вцепившись в одежду даже верхними лапками-коготками на крыльях и был счастлив, что его впервые не скидывали. Похоже потому, что здоровяк его просто не замечал, думая о своем. – Я-то выдержу, а вот камень он того, пострадает.