- Рановато мне, - честно сообщила я, откидываясь на спинку стула. – Жизни еще не видела. Девичество как следует не прожила. Знаешь сколько у меня платьев? Шесть, включая то, что на мне. И все – коричневые. Разве это жизнь, учитывая, что они едва закрывают одну сторону шкафа, а кладовая, где должны строем стоять мои туфельки и штабелями лежать записки от воздыхателей – и вовсе пуста.
Я сложила губы трубочкой и осторожно выдохнула в воздух, вызвав у родителя приступ фыркающего смеха.
- Кто у нас тут? – раздалось совсем рядом, и я недоуменно подняла голову.
Идущий впереди белокурый провожатый молчал. А я, стараясь не привлекать его внимания, в шоке рассматривала свои пальцы. Маленькие и пухленькие, с милым жирком под загорелой поцарапанной кожей.
Джага протестующе замычал, намекая, что он вообще не молодец. И до тактик не дорос. Я жалостливо поддакнула душераздирающим стоном.