— Какие еще слухи гуляют? — поинтересовался Глеб.
— И тех, и других, — решил он. — Если хотя бы с полдюжины будет…
Неприятные воспоминания имели обыкновение просыпаться сами. Но Глеб промолчал.
Ему приходится справляться и с собственной тьмой, которую пока не сдерживают печати, и с той, что пробудил его призыв. Глеб ощутил колебания, которые грозили перерасти в стихийный выплеск. Что ж, стоило вмешаться. Он дотянулся до силы, вобрал ее и ту, которая еще оставалось в хрупком сосуде тела. И лишь затем отпустил мальчишку, позволив рухнуть на колени.
Он совершенно не умел утешать мальчишек, которые сами не умели принимать утешения.
Костюм все же измят, и прическа растрепалась… Анна выглядит нелепо, должно быть. Жалко. И недостойно этого места.