Одновременно с бойцами, рухнувшими вниз с коптера, сквозь пробитые вышибными зарядами центральную дверь и запасной вход, пошли еще две штурмовые группы. Некоторое время снаружи практически невозможно было понять, что же происходит внутри. Трансляция с камер на шлемах бойцов идет на монитор Команданте, а в наушниках наших шлемов первые несколько секунд слышны были только быстрые шаги и прерывистое дыхание. Потом – короткие и злые окрики: «Стоять, полиция!», «Руки вверх!» и стрельба. Перестрелка длилась считанные секунды, но плотность огня была такой, что даже хлопки пистолетных выстрелов слились в буквально непрерывающуюся очередь. Потом гулко бухнул взрыв, с визгом разлетелись по ангару осколки, загудели под их ударами металлические стены. А еще через несколько секунд донесся хриплый, но вполне узнаваемый голос Теодора Риттера.
– Вопрос в дамах вообще, в целом? – решает прояснить ситуацию Мо. – Или речь идет о какой-то конкретной?
– Он не хотел, чтобы в разборках между бандами пострадали непричастные к вашим раскладам гражданские. Да и вы двое, хоть и бандиты, но – местные, отца, наверное, устраивали куда больше, чем залетные «триады». Которых с Булыжником не связывало ничего, кроме желания с него денег поиметь. Вы помните, чем для него все это закончилось?!
– Для обычного полицейского, вы имели в виду, мэм? – пришел я на помощь попавшей в затруднение даме.
– Мне и тут неплохо, – пожимает плечами Хьюго. – Сынок, ты в полиции пока что нет никто и звать тебя никак. Есть что сказать – говори, нечего – выметайся, пока я твоему лейтенанту не позвонил.