Помню выбиваемые одну за другой двери, захламленные жилища, в которых воняло ничуть не лучше, чем из переполненных мусорных контейнеров снаружи, которые никто не вывозил чуть не со времен постройки дома. Протухшая еда, рвота, пот, моча, запах давным-давно не мытого человеческого тела – волшебный аромат, чего уж там… Дети в каком-то немыслимом тряпье, испуганно жмущиеся к стенам, истерящие, брызжущие слюной от ненависти тетки… Изъятое оружие, много оружия. Кому-то от меня прилетело прикладом по загривку, кого-то ткнул стволом в солнечное сплетение, пару раз даже стрелять пришлось, но, к счастью – не на поражение, а в потолок. Буйным гражданам хватило и осыпающейся на головы штукатурки. Банда, взявшая в заложники патрульных, тут, похоже, верховодила. «Кингпины», мать их. А после нашей быстрой и безжалостной над ними расправы, шваль и рвань калибром помельче решила из себя героев не изображать. И правильно – целее будут.