Сами высотки выглядели нежилыми. Позеленевшие стены, увитые диким плющом. Полная тишина, ни единого проблеска. Я бы засомневался лезть туда, но отряд знал дорогу.
— Но тогда, вас не будет существовать. — вывод напрашивался сам собой, и он ужасал.
Вечером житель центра приходит домой. Играет с детьми, проводит время за компьютером или с семьёй. Ложится спать.
— Ты не Рифа, — заключил он, переводя взгляд с меня на погребённого под дверью товарища. — Давай договоримся, хорошо?
Будто меня кто-то привязал верёвками к полу, но страшнее всего было то, что они двигались.
— Угу-м, — рот был полон, я прожевал, а затем отодвинул столовые предметы. — И прожить остаток дней грёбанным рабом?