Он показал свой плащ, прошитый для прочности металлическими нитями. Когда становилось горячо, он мог управлять этим предметом, будто одним целым. Его личный ковёр-самолёт, чёрт побери.
Все замерли, даже Адель, которая замахнулась, чтобы прервать жизнь наглого кланового. Над толпой разносился крик пришпиленного блондина, он корчился и извивался, как червяк. От такого сравнения я содрогнулся, вспоминая недавние события.
Состоялся разговор с Шуваловым, на тему вектора развития.
Четвёрка воителей врубилась в рваный строй тварей. Волны пришельцев разбились о скалы главного щита Новой Москвы.
Медленно лавируя между людьми, двинулся навстречу процессии, в которой участвовала обручённая со мной к своему несчастью наследница одного из четырёх Великих родов.
С Лиз больше не разговаривали. Она всё так же встречала меня с бутылкой воды, но темы прошлого мы не касались. Наверное, оба понимали, что и так сделали лишнее.