– Кто там? – Харлова взяла кочергу. Смелая!
– Сколько человек у Михаила Прокофьевича в Яицком городоке и около? – поинтересовался я у посланника.
Максимов открыл рот возразить мне, потом замешкался, нервно тиская белые перчатки в руке. Кнут и пряник. Другого способа я не видел.
– Извольте откушать, царь-батюшка, Петр Федорович – Мария мне грустно улыбается. На щеках у девушки появляются милые ямочки. Я с трудом отвожу взгляд от ее высокой груди, что виднеется в декольте платья.
– И какую же подать введем? Подушевую, подворовую?
Хлопуша в коротком письме сообщал шифром, что до Казани добрался удачно. Нашел старых дружков по каторге. У них и остановился. Войск в городе нет совсем – одна гарнизонная рота. По всей губернии волнения – солдатские команды в разгоне, сам губернатор Брант сидит на «чемоданах». В народе поговаривают, что вывозит мебель в Москву. Большую власть в городе имеет «опальный от Екатерины» митрополит Вениамин. Хлопуша советовал мне связаться с ним.