Желудок жалобно заурчал. Харлова уже два раза присылала Машу звать обедать, но смотр затягивался. Полковники демонстрировали друг перед другом знание тонкостей и деталей амуниции и вооружений казаков, спорили и даже местничали. Приходилось ставить на место.
– Еще раз объяснять по полкам, что Пугачев – вор и никакой он не государь-император – лицо Кара покраснело, налилось кровью – Завели тут театр…
– Первый оренбургский бьет прямо, по дороге на слободу. Второй – в обход, с востока.
– Смертоубийство – это грех! – Татьяна резко встала, собралась уходить – Тут нечем гордиться.
Разговор за завтраком с Перфильевым сразу приобрел деловой характер.
– Царь-батюшка, ты и Библю читал? – выпучил глаза Хлопуша. Солдат тоже смотрел в удивлении.