– Пущай – я тяжело вздохнул. Объясниться все-равно придется.
Их взоры встретились. Орлов, почувствовав себя виноватым, приложил руку к сердцу, почтительно императрице поклонился, подошел к круглому столу и сел. Он был к Екатерине весьма предупредителен, особенно при посторонних, но он иногда вдруг весь вскипал и тогда терял самообладание.
Город был деревянный, лишь пройдя слободы мы увидели каменные дома. Я обогнал полки, выехал в авангард.
– Царь-батюшка, тут Чика вдову привез – в кабинет заглядывает Почиталин. У него за спиной маячит Немчинов.
– Значит, Петр Федорович? – Максимов хмыкнул.
– Тогда беги. Будем письма маленькие с голубями отправлять. Записочки короткие. На лапках.