— Обалдеть, — сказала Лорелея. — Финтифлюшка-то, похоже, права. Ты болван.
— Бригсы правда жили здесь давным-давно, — затараторила она. — Да только сгинули все.
Душевные терзания — роскошь богачей. Такой разменной монете, как Катарина, ни к чему были всякие сердечные сложности.
— Да, — он подвинулся, освобождая для неё место, но горгона перелезла через него, устраиваясь с другой стороны, подальше от входа.
— Трапп? — его предшественник сел на узкой койке. — И не спится же тебе, мерзавец. Совесть, поди, замучила?
— Посмотрите прорисовку глаз. И вот эти завитушки. У него рука как будто обрывается… — горгона водила пальцем по рисунку и говорила словно сама с собой. — И он всегда меня рисовал с этими звездочками в волосах. И всегда злился, что я люблю Джереми больше. Антуан считал, что я вечно мечтаю о всякой чепухе… Что в моей голове несбыточные фантазии. Антуан должен быть в столице сейчас. Мы найдем его и спросим, что все это значит, правда?