Маменька наградила её тремя никчемными отцами и смазливой внешностью, и на этом наследство исчерпывало себя.
— Вечером в коровник? — переспросил Трапп. — Решила угостить меня теплым молоком? Боб сглотнул.
Несмотря на его заверения, он так и не навестил ни одного борделя. В казармы: куда его тянуло больше всего, генерал тоже не стал заходить. Зато обошел все рынки и пошлялся в порту потрепался со многими нищими и даже поработал немного грузчиком, слушая досужие разговоры.
Трапп толкнул низкую дверь и вышел наружу.
— Бессонница одолела, — пробормотала она. — Я, кажется, привыкла к вашей спине.
Трапп двигался быстро и сильно, и совсем скоро крупная дрожь пронзила все его тело. Гиацинта не успела даже отреагировать, как он стремительно скользнул вниз, разводя её бедра еще шире, и его язык затанцевал на изнывающем от жажды наслаждения холмике.