Во взгляде Жербунова мелькнуло что-то похожее на обиду.
– Что меня всегда поражало, – сказал он, – так это звездное небо под ногами и Иммануил Кант внутри нас.
– Не могу сказать, что мне очень понравилось ваше стихотворение про эту княгиню, – сказала она, – но на фоне остальных участников концерта вы выглядели довольно сильно.
Я не стал спорить дальше. Глупо было даже заводить об этом речь; я удовлетворился тем, что незаметно вытащил из бокового кармана его куртки самопишущее перо.
– Головка от хуя. Говорю, все в лес бежим! Шухер!
– А я ел, – просто сказал Жербунов. – Как говядина.