Он едва успел – разъярённые октопусы всадили в то место не менее пяти снарядов. Точнее, это я склонен был назвать их «разъярёнными» – на самом деле кто знает, какие эмоции они испытывают…
Мне оставалось только снова кивнуть. И, хотя я настойчиво гнал все посторонние мысли, их всё сильнее перебивала одна-единственная: Гилви надо вытащить. Даже если она на самом деле агент.
– В Новом Севастополе, думаю, сейчас собраны все поселенцы… – сам не знаю, как удалось вытолкнуть эти слова из перехваченного судорогой горла. – А всех остальных…
– Это для вашей же пользы. Боль была бы непереносима.
– Сюда, – Далька уже отбрасывала искорёженные, почерневшие «уголки» каркаса. Открылся железный люк совершенно средневекового вида, запертый толстым стальным болтом.
– Зачем? – не меняя выражения лица и не шевелясь, произнесла Гилви.