– Километров семь-восемь отсюда, они под «Возрождением». Суки, жопы им лижут. Это мы сами по себе. По своим законам…
Вот только я – битый жизнью взрослый, матерый волчара. Реальных же достижений, чтобы на меня обратили внимание, – пока нет, максимум наработал на одобрительное похлопывание по плечу. Тем более старался я не за Надежду, а действовал только из личных выгод, принципов и просто собственного желания. И если меня притащили сюда именно во время разноса подчиненных, что само по себе должно быть процессом интимным, то не надо быть семи пядей во лбу – часть дерьма предстояло хлебнуть и мне, и хорошо, если только ложками. А то и утопить могли.
– Конечно, впрочем, я и двигаюсь так, как никогда, наверное, в прошлом.
Кто бы сомневался, что мертвяки жрали человека? А еще сейчас откуда-то выполз еж без иголок, похоже, ждал своей очереди. И сразу огреб монтировкой.
Может, обозначало безопасную или уже обследованную зону, мол, проверили сверху донизу все квартиры – полезного нет. Или маркировку границ чертового Первого клана. Хотя в туалетах, на заборах и вообще везде, до чего дотягивались шаловливые ручки некоторых, слова и лексемы из трех и пяти букв как несли глубоко сакральный смысл, так и не имели оного. Но обратил внимание.
– Что-то до хрена паршивых, – не согласился я, а в голосе печаль и тоска. – Из шестерых только двух пока нормальных встретил, тебя и Кучерявого, красиво работали, – подсластил пилюлю я. Зачем? Да понравилось мне просто играть эту роль. Полна трагизма и разочарования за собратьев по ремеслу, как Байрон, но только с русскою душой. Так вроде?