Пока произносились речи, напутствия и пожелания, мы стояли около трибуны, смотрели на выстроившихся школьников и толпу родителей за ними. Выпускников фотографируют родственники, двое даже снимают фильм на кинокамеру.
Так вот, Эрик брал "кое-что" у гонцов, распаковывал и обнаруживал деньги, много денег. Иногда, очень много денег. Нет, он их сразу не нёс вышестоящему по цепочке, купюры могли быть меченными, а номера переписанными. Деньги должны были какое-то время "отлежаться". Другие люди должны были убедиться, что передавшие работают свободно, а не под контролем органов. Эрик же проверял только купюры, тасовал ассигнации между пачками, менял одни банкноты на другие. Вопрос с хранением решил для себя раз и навсегда - на балконе. Где ещё? В министерстве нельзя. А квартира под контролем, есть сигнализация от воров. Деньги же хранятся в большом портфеле, обёрнутыми в целлофан, чтобы даже в самый сильный ливень не промокнуть.
- Ни слова больше, Браха Менделевна. Я прямо сейчас поеду за деньгами.
Саше посулили белый билет и инвалидность, пока 3-ю группу. Лечение будет продолжено амбулаторно, как оно и раньше было. Когда меня водили в другой корпус на энцефалограмму, оказывается, тоже на эпилепсию проверяли. Так вот, Санёк от мигающего света может посреди дороги упасть в припадке. Хреновато ему в жизни приходится.
Впрочем, девушка тоже не собирается сразу прыгать в мои объятия, а хочет сначала познакомиться, поговорить, посмотреть и решить, стоит ли даже начинать дружбу. Так вот, обе подружки мне предлагают приехать в субботу, помочь с ремонтом. Я уже боюсь такого напора. Еле отговорился размером квартиры. Я, две малярки, рабочий, Лёша... Мы же там, извините, попами толкаться будем. Приятель меня поддержал, потому перенесли знакомство на "после ремонта".
Про чёрную икру Бланка слышала, но не ела. Красную, впрочем, тоже. С мягким хлебом и маслом она пошла на ура. Угорь тоже понравился. Коктейль из крабов был признан вкусным. На похлёбке кубинка что-то заподозрила и задумалась. А узнав, что поданное мясо называется "по-креольски", разразилась длинной тирадой на испанском. Резко отодвинула тарелку и, чуть не плача, стала оправдываться и объяснять, что это НЕ кубинское блюдо, а тем более НЕ креольское. Ей стыдно за то, что тут приготовили.