Моя комната последняя в коридоре, за ней в торце прохода вторая кухня, а напротив меня, первая, наша с Гришей. В ней кладовка и чёрный ход. Он выходит в другой, не парадный подъезд с выходом во двор. Запирается на могучий засов и снаружи не открывается, на двери просто нет замка.
На горячее дали отварную молодую картошечку с зеленью и сливочным маслицем, а к ней жаренную курочку. Судя по запаху и вкусу, деревенскую, а не магазинную "синюю птицу". С нами за столом сидели родители Лиды, так вот папа наливал мужчинам "Посольскую" водку. Кто понимает, тоже дефицит. Мы с Лёшей приняли по единой и больше не стали, отговорились дорогой домой. Закончили трапезу заваренным ароматным индийским чаем из Индии. Не фасованным в пачки "со слоном", а из необычной жестяной коробки. Торт был покупной, кремовый, но свежий и вкусный.
О содержимом письма Фернандо не поставили в известность, однако после внеочередного сеанса связи с Гаваной, настойчиво попросили вспомнить процесс передачи до самых мельчайших подробностей. Затем с помощью специального альбома заставили составить портрет подростка. А ещё через неделю Фернандо Гонсалес Парра был вторично официально предупреждён о неразглашении, а неофициально ему намекнули о смертельной опасности болтовни.
- Ты сильный, прямо как медведь! Всю меня затискал! Теперь, небось, синяки останутся. Осторожней с девочками надо! Но ты ничего... ласковый и нежный. А то все парни только о себе думают.
- Оно понятно, молодость, иностранка, тем более негритянка, чувства бурлят, гормоны играют, но про бдительность забывать не стоит.