– Доброго дня, Револий, – проговорил Михаил Андреевич Суслов, по-горьковски окая. Стащив на ходу тяжелое пальто с каракулевым воротником, он передал его на руки сыну. – У нас гости?
– Обязательно! – заверил я ее. – Я еще тебя недолечил. Дня через три-четыре ты начнешь различать не только свет, но и тени.
– Мы ничего никому не скажем, – заверил профессора Иванов. – Честное чекистское!
Ни пробок, ни путан, ни назойливой рекламы. Зато чисто и спокойно – можно прогуляться по темноте и не нарваться на уголовный элемент. «Моя милиция меня бережет!»
Я подъехал к тротуару и плавно затормозил. Стекло с тихим жужжанием опустилось.
– Сегодня не получится, – мотнул я головой, – масло не отфильтровано.