– Заходи, Джек, – откликнулся Келли скучным голосом. – Что нового?
– Жду, – бросил Михаил Андреевич, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие от эволюции, пущенной вспять. Натура его стремительно дичала, возвращая к первобытным временам. И слух, и зрение, и даже нюх – все обострилось до предела. Сердце не подводило, часто качая кровь, а на языке словно пятак лежал – металлический привкус опасности.
Приблизившись к ограде «военного двора», я миновал всегда распахнутую калитку, но подниматься в пятую квартиру не стал. Наташа уже различает цвета… До лета пусть походит в очках – они ей очень идут, – а там видно будет… Именно, что «видно»!
– Не будет, – выцедил я вслух, и оглянулся: никто не слышал?
– Но попала же, – оправдалась Инна, восхитительно краснея.
«Мания преследования, – фыркнул я, – профзаболевание шпионов…»