Посмеиваясь, Ромуальдыч пожал мне руку и направился в райком, а я наконец смог оторваться от созерцания прелестниц, чтобы оглянуться вокруг.
Бес выполнил все указания в точности – ровно в пятнадцать ноль-ноль положил свою записку-отчет в указанную ячейку на вокзале и покинул камеру хранения, изо всех сил стараясь не оглядываться, не высматривать «наружку». Ему даже в голову не пришло подозревать суетливую старушенцию, хлопотавшую рядом, в маленьком зале ожидания. Бабка в ужасном пальто, замотанная в яркий платок, суетилась, беспокойно переставляя с места на место пухлый чемодан и большую потертую сумку, копалась, пересчитывая мелочь в кошельке, охала, бесконечно проверяя, на месте ли билет… Несерьезная бабуся.
– Фракций ему не хватает! – воскликнул он, негодуя. – А еще комсомолец!
Вполне допускаю, что самоисцеление для меня – пустяк на самом-то деле, просто я не умею лечить иначе, чем руками.
– Это ты? – окликнул Наташин голос из темноты.
Напротив обозначилась небольшая комната с диваном, комодом и комбайном «Беларусь» – радио, телевизор и проигрыватель в одном корпусе. Степан презрительно скривил губы – верное название нашли своему электронному трактору!