Заехав в самую глухомань, машины остановились. В наступившей тишине пичуги не подавали признаков жизни, молчали, как партизаны, но постепенно возвращались к обычной своей хлопотливой лесной жизни – вновь зачирикали, засвиристели, затенькали…
«А ведь Марина тогда рядом была… – мелькает в голове. Я бросил взгляд на гордый профиль спутницы и потупился. – Сидела и лупала глазами, пока я смердевшее козлище в образе Гришки Ершова кротким агнцем делал… И каково ей теперь? Шагать под ручку с милашкой Волдемортом!»
Порывшись в холодильнике, я достал яйца и кусок сыра «Советского». Эх, помидорчиков бы… Да где ж их взять? Это мандарины в СССР «вызревают» под Новый год, а помидорчиков раньше лета не жди…
Не помню, как поднялся на третий и вжал кнопку звонка. Филенчатая дверь открылась, и порог переступил крепкий молодой парень в черных флотских штанах и тельняшке. Но не матрос – на макушке лихо сидел черный берет морпеха.
– Я тебе шо сказал, придурок? – заговорил Бес со злостью. – Тихо спрашивать, с подходом! Дал бы тебе щас…
Мама забыла выключить конфорку, и яйца пережарились, а я люблю, чтобы желток жидким был. «Ничего, потерпишь, – сурово прижучил я голодный организм. – Не нравится, жарь сам! Понял?»