– Ага, погонят, жди… – фыркнула Инга. – Лягушатники – они лягушатники и есть. Только «бошей» увидят, сразу и разбегутся. Как два века назад.
Ночь мы встретили уже глубоко в горах. Сейчас мне предстояло самое сложное. Спал боевой азарт, и неизбежно возникли вопросы типа «Ой, мама, что ж мы наделали?!».
Страх тёк в моих венах, растекался по телу, проникая в каждую клеточку. Что поделать, я, видать, мутант в недостаточной степени. Боли нельзя не бояться. Это безусловный инстинкт выживания. Её нельзя не чувствовать – но можно преодолеть, желая себе ещё большей боли.
– Всё в порядке, это я, Микки, – ответил я по-имперски. – Где командир? Валленштейн? Мне надо срочно к нему.
Бундестаг и политические партии возобновляют работу.
Похоже, здесь высадился целый моторизованный корпус. Но эмблемы на бортах продолжали утверждать, что мы видим перед собой исключительно охранные дивизии, за единственным исключением.