— Олег. Дашков, — напомнил он. — Мы принимали вашу семью в конце февраля на юбилее отца.
— Как что? — она слегка отпустила меня, отстраняя лишь за тем, чтобы заглянуть в глаза. И тут она заметила синяк на шее. — Ой, прости, прости. Где это ты умудрился?
«Хорошая спортсменка, комсомолка, черт», — ругался я, огибая встречный поток людей. — «Не уйдешь!».
— Я пуленепробиваемый, мне можно, — улыбнулся я, обняв ее за плечи.
— Как раз и посмотрим, не скисла ли ты тут за два года безделья.
— Прошу за мной, — управляющий широким жестом открыл входные двери, сделанные все в том же замковом стиле. Деревянные, обитые металлическими полосами, снаружи смотрелись они внушительно, но на самом деле были довольно тонкими.