Минут через двадцать я спокойно разминался в зале, растягивая мышцы. Даже обладая силой, без растяжки никуда. Одно неудачное движение и прощай связки, сухожилия. Видел я подобных неудачников.
На скулах Геннадия Олеговича Хованского играли желваки. Лишь его сын, стоявший рядом, сохранял спокойствие, глядя на главу рода. На сцене выступал Федор Трубин, но слов Геннадий не воспринимал. Сжав и разжав несколько раз кулаки, он развернулся и направился к боковому выходу. За ним увязался лишь управляющий делами и Николай Могучов двоюродный дядя, перешагнувший рубеж в девяносто лет.
— Сделаю. Но послезавтра я за тобой свою машину пришлю. А й… хрен с тобой, завтра утром.
— Еще бы я не знала, — я не видел, но наверняка она улыбнулась. — Мне не удалось уговорить Сашу четыре года назад. А тогда я была намного настойчивей. Представляешь, он почти забрал у меня контроль над организацией. Отчитывается раз в месяц о проделанной работе и считает, что этого достаточно.
— Днем мы были несколько заняты. Если хочешь, присоединяйся.
Я на подобных мероприятиях не бывал никогда, поэтому оно повергло меня в настоящий ступор. В институте суматохи хватало в повседневной жизни, а с приездом гостей наступил сущий хаос. Странно, что по части организации турнира все проходило практически идеально. Все знали: когда они выступают, кто их противник, в какой зал нудно прийти и к кому обратиться за регистрацией. Не парились по этому поводу и девушки. Единственное за что они начали переживать, так это за то, чтобы я не пропустил групповой этап по причине: «нечаянно заблудился».