Спустя девять дней Император вернулся в Санкт-Петербург, где уже ждали Пинскер «со товарищи», готовые практически на все. Ведь суверен хранил молчание и никак не комментировал нападение. Хотя слухи по столице ходили один мрачнее другого. Хватило и тех, кто связал декабрьское нападение с январским. И теперь срочно требовалось найти «козлов отпущения», дабы спустить пар и несколько успокоить людей. За счет общины, разумеется. За счет общины. Тем более что среди нападающих опять хватало «молодых да ранних» из этого палестинского народа, да и показания они дали довольно скверные для общины. Понятно, что среди уважаемых людей олигофренией никто не страдал. Но они не единственные были в палате…