Так или иначе, время шло. Николай осматривался. Фиксировал свои наблюдения в дневник. Анализировал их. Сводил и агрегировал. Производил там подсчеты. Действовать вслепую было глупо. А адекватность сведений, что валялись в голове экзальтированного и глубоко религиозного молодого человека, доверия не вызывала.
– Молчать! – рявкнул Николай Александрович, отчего этот старик вздрогнул и сник. – Возьмите эту папку и почитайте, что о вас наперебой болтали ваши же дружки, полные высокой духовности и морали. Так вы говорили? В чем вас только не обвиняют. От мужеложества до признания духовным лидером заговора, будто бы это вы подбивали честных дворян на мерзости.
Да, паровой флот динамично развивался. Однако радиус его действия был все еще довольно скромным. А стоимость топлива – угля – немаленькой. Что создавало много «лишних» расходов, повышая стоимость перевозки. Особенно это сказывалось на дальних рейсах. Винджаммеры хоть и имели свои недостатки, но позволяли доставлять грузы с минимальными расходами. Что открывало для них нишу доставки нескоропортящегося продовольствия вроде пшеницы, селитры, угля, нефти, рельсов, рудных концентратов и прочих подобных товаров. Да, через Суэцкий канал они пройти самостоятельно не могли из-за отсутствия механического движителя. Но даже огибая Африку, винджаммер средней руки от Лондона до, скажем, Новой Каледонии укладывался в 3–4 месяца пути. Не критично больше, чем пароходы тех лет. Только дешевле. Кардинально дешевле.
Еще несколько коротких, рубленых фраз. И толпа вновь взревела. И еще. И еще. Это было так просто – говорить то, что хотят услышать люди. А потом он приказал взять под стражу московского обер-полицмейстера Александра Александровича Влавского и министра двора – Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова. Прилюдно. Публично. Ведь они отвечали за организацию торжеств. И не смогли все сделать по уму. А значит, должны ответить за свои злодеяния. О чем он толпе и сообщил. И вновь дикий, радостный рев. Только куда как громче, чем прежде. Толпа заколыхалась, заплескалась и натурально показалась чем-то живым и ужасающим.
А вечерами шли приемы, где присутствовал этот самый фельдфебель. Прямо в форме такой и заявлялся, выглядя удивительной «белой вороной» на фоне остальных действующих лиц. Но эту игру французское общество вполне приняло и даже нашло забавной.
– Ваше Императорское Величество, – произнес германский журналист. – Но Россия выигрывала от своего нейтралитета. Ведь благодаря победе нашего оружия вам вернули право держать флот в Черном море.