Почему так? Потому что Буланже спешил. Он опасался, что в сложившейся в Париже нестабильной обстановке ему и этот формат не дадут подписать и ратифицировать. В этом деле главное – зацепиться хоть за что-то. А дальше можно и подписать дополнительные протоколы, расширяющие действие союза.
И вот спустя каких-то три дня после того обеда Императора пригласили в парламент Франции для переговоров по этому вопросу. Публичных. Почему нет? Русский Император выступает в парламенте Франции, договариваясь с ним о каких-то законодательных инициативах в самой Франции. Что может быть лучше? Николай Александрович не мог упустить такого шанса – пошутить.
– Во всяком случае, хуже не будет, – пожав плечами, произнес Император. – Так что, доктор, вся надежда на вас. Вручаю вам жизнь и здоровье моего любимого дядюшки. И проследите, чтобы все было исполнено надлежащим образом…
Ночь же только начиналась. Требовалось не только принять и упаковать этих кадров, но и что-то делать с остальными. Ведь наверняка у них осталось прилично сообщников на свободе. Кто-то с конями и колясками у Зимнего дворца. Кто-то в гвардейских казармах, ожидая сигнала к началу действий. Кто-то еще где-то. За всеми не уследить. Но ночь только начиналась…
– За что мне это? – прошептала Мария Федоровна и тихо сползла на услужливо подставленный ей Николаем Александровичем стул.
– Это намного лучше, чем та судьба, которую вы уготовили мне… – печально усмехнувшись, согласился с ней Император, вынудив потупиться и сделать вид, будто она с головой ушла в «бумагу».