Дариану я не видел. В середине эллинга пролегал глубокий и широкий бетонированный жёлоб – для корабельного киля, когда-то у нас преобладала именно такая модель. Сейчас этот жёлоб был наспех перегорожен, и за плотиной в импровизированном резервуаре поспевало адово живое зелье. К морю тянулась широкая труба, сейчас перекрытая тяжёлой заслонкой.
Формально Новый Севастополь вновь принадлежал Империи.
– А как же наши? Остальные? – вознегодовала Лена. – Мы, значит, станем прятаться, а они – лягут под имперскими пулями?!
В Потсдаме разбирали завалы, смывали гарь с нарядных мостовых и фасадов, торопливо высаживали новые деревья взамен поваленных и сожжённых.
– Что, Костька, влип?.. – хихикнули в углу.
– Даже если б и могла… – начала Гилви, однако тотчас же и осеклась. – Нет, не добавлю, господин полковник. Про связь Дарианы Дарк с имперскими спецслужбами мне ничего не известно, – она старалась держаться подчёркнуто официально.