— Спокойно, милорд, — снова тихо, но очень твердо сказал Якоб, позволив связать себе руки, — мы не будем рисковать…
— Что с тобой?! — он осторожно подошел, — кто тебя расстроил?
— Ты скоро выйдешь замуж, будешь жить долго и родишь четверых детей.
— Ага, значит, они тоже знают? — Эдин улыбнулся. — Хорошо. Наверное, они согласятся на мою цену. А ты ищи другого дурака. И кто же, кроме меня, заплатит четыре золотых за известие, кто мой отец? Без которого мне нынче и так неплохо.
— Даже если у вас забудут спросить, друг мой? — маркграф был неизменно доброжелателен, он смотрел на Эдина… с любопытством?
Обмен Эдина на золото состоялся на борту «Девы», которая стала на якорь неподалеку от пустынного берега в часе хода до Тасана. К ее борту подошла лодка, и по услужливо спущенному трапу на палубу поднялся худой невысокий человек в строгом черном с серебром камзоле и коротком плаще. Он тащил, прижимая к боку, увесистый мешочек из плотного холста. Не такой уж большой, но видно было, что «черному камзолу» тяжело его держать.