…В бесконечных, бессмысленно радостных разговорах проходит день. Семья не отходит от меня, мы начинаем тысячу и одну тему, бросаем, перескакиваем на другую, вновь возвращаемся к оставленной и так без конца, взахлёб.
– В соответствии с приказом отступали. Заняли оборону. Во время боя погибло ещё пятеро. Когда нас окружили, с двумя последними бойцами выбрался из города. Шли на запад, к своим, – я развёл руками. – И вот вышли.
– Господин лейтенант! – первым дисциплинированно отозвался Клаус-Мария. – Что-то вроде термобарического, но поменьше калибром. Броня выдерживает, но не ближе двадцати метров. Отходим, ведя заградительный огонь.
– Герр оберст, я сам понял это только сейчас, когда наши с госпожой Паттерс биоморфы, если можно так выразиться, вступили во взаимодействие.
Толпа взвыла, взревела, закружилась, и, наверное, её ещё можно было б остановить, но её словно стальными нитями пронзали цепочки вооружённых интербригадовцев, настоящих, кадровых солдат, в громадном большинстве – не с нашей планеты, появившихся на Новом Крыму уже после формального «отделения». Они увлекли за собой остальных, аморфная масса людей стремительно кристаллизовалась, устремляясь к зданию Думы, подобно ледоходу, сокрушающему деревянные опоры мостов.
И в тот же миг тактический дисплей услужливо доложил, что спутники слежения засекли ракетный пуск из окрестностей Нового Севастополя. Я поспешил увеличить масштаб, но всё равно не успел: зелёная отметка быстро удалявшегося «коршуна» исчезла, вместо неё вспыхнуло алое кольцо, означавшее уничтожение.