— … в общем, такая история, — заканчиваю пересказывать петицию Серикова-младшего через три минуты. — Извините, что лезу чуть не с личным, но, по-моему, промолчать и не заметить — не вариант. Если, конечно, мы хотим жить в этой стране и дальше…
— Спасибо, я на секунду вышла, позвали благодарные родители, — Лена мстительно кивает мне за спину, где чувствую обдумывающего линию поведения типа. — Это отец одного из тех, кого мы с тобой из лицея с ампутацией везли. Кисть.
Меня привозят в здание Штаба полиции города Дубай и проводят на этаж, на котором все таблички на дверях по-арабски.
— Да я каблуком за ковёр зацепилась, блин, — Лена, пользуясь свободным пространством на заднем сидении, забрасывает свою левую ногу поверх моей правой, а руками крепко сжимает мою правую ладонь. — И рукой врезалась в их двери. Чтоб не упасть. Получилось, как будто один раз стукнула. А они двери открыли, а там…
— Да мне-то оно вообще, — провожу открытой ладонью от горла до паха и выпрямляю руку в сторону окна. — Параллельно. Пусть спасибо скажут, что вообще плыву за лицей… Вместо оплаченных в нём занятий…
— Не скажи, — осаживает её Бахтин. — Там как раз есть варианты… Если в армии.