– Трудно, – ответил отец. – Крупнотоннажные корабли весьма уязвимы. И это тебе не море. Если дело запахнет керосином, на шлюпках не спасёшься. Любое попадание, любая пробоина – фатальны. Ну, или почти фатальны.
На миг мне показалось, что я брежу. В наушниках звучал знакомый, хотя и основательно поздабытый голос dame политпсихолога Шульце.
– Я составил донесение. Передам его Паттерс, велю зашифровать и послать с отметкой «Весьма срочно!». Факт и в самом деле важный, но ставить на него «Чрезвычайно, вне всякой очереди» не стоит. Возбудит подозрения.
Оказалось, что ни один из моих ребят даже не поднял оружия. Дариана не зря вспомнила Зету-пять. Тогда, по дороге в Ингельсберг, часть моего взвода тоже потеряла сознание. Скорее всего – от пси-воздействия лемуров.
– Я удовлетворюсь рескриптом регента, со всеми неподделываемыми подписями и печатями. Обязательством предоставить независимость Новому Крыму, уничтожить биоморфов, находящихся на Земле или иных мирах, подконтрольных Империи, и так далее. Разумеется, я также хотел бы получить аналогичным образом заверенный ваш рассказ о сотрудничестве с Дарианой Дарк, о теории и практике «контролируемого вторжения»… это послужит пусть и слабой, но всё-таки некоей гарантией. Едва ли аристократия будет очень счастлива, если подобные сведения, да ещё снабжённые неоспоримыми признаками подлинности, будут опубликованы.
Я кивнул. Далька всегда отличалась проницательностью… и только случившееся со мной осталось от неё скрытым.