– Даля. Сейчас всё по-другому. Мы не знаем, что Дариана сделала с Тучей. Может, уже пошла настоящая зачистка Нового Крыма, чтобы перебросить сюда этих несчастных с Борга, которые действительно пойдут за Дарк в огонь и воду. Понимаешь, что очень скоро Дариана проутюжит и окрестности Нового Севастополя?
– Но как же вы объяснили всё это, герр оберст?
– Но на Иволге было уничтожено и ещё несколько «маток». Тебе известны обстоятельства их уничтожения? Каким образом, каким оружием?.. Не знаешь? – вот то-то. Имперская разведка вполне могла заполучить один или два таких прибора…
Официантка закусила губку и робко улыбнулась нам сквозь слёзы.
Когда-то я очень любил Екатеринку. Её застраивали, когда Новый Крым был ещё свободен, но уже достаточно богат, когда ползуны и октопусы с рыбоферм стали исправно превращаться в звонкую имперскую монету. Примитивные бараки первых лет освоения снесли, и вместо них поднялись изящные двух-трёхэтажные здания, чем-то напоминавшие старую Москву, какой её рисовали художники девятнадцатого века. Нижние этажи сплошь занимали магазинчики и маленькие рестораны, широкие тротуары засадили деревьями, устроили фонтаны. К Екатеринке примыкал ещё один проспект – Петра Великого, его строили по образу и подобию Невского в Петербурге.
– Нельзя, – перебил я отца. – Однако они уже прокололись один раз – когда решили, что полиграф есть последнее и полное решение всех их проблем. Удивительно, что они ещё оставили хоть кого-то на простой оперативной работе!