…В свой черёд «Мерона» вышла на дальние подступы к Новому Крыму, и мониторы взялись за работу.
– Гилви. Ты одна выжила под Тучей. Все остальные, кто пострадал, даже те, кто не погиб сразу, умерли. Меня легко проверить – ты имеешь доступ, сядь за вычислитель, посмотри по именам и датам смерти. Я тоже выжил – только не под Тучей, а оказавшись в реакторе.
Я знал, что наши мальчишки и девчонки, повернувшие оружие против поселенцев, – сейчас в хороших руках. Мне нечего было делать на других островах, куда вывезли отдельные взводы повстанцев. Сейчас было важнее не осуществлять разовые диверсии, а распропагандировать ребят, чтобы поняли – зло не в «отвратительных и гадких» шахтёрах с Борга и из прочих миров; дело в Дариане Дарк и её последышах, верхушке самозваной «федерации», которая словно бы и не понимала, что ресурсов Тридцати Планет при всём их желании не хватит бороться со многими сотнями миров, оставшимися под контролем Империи.
Дариана устроила нам небольшую, но эффективную этническую чистку.
…Имперцы не мудрствовали лукаво, они высаживались на Сибири, самом большом нашем острове: их словно б притягивала их собственная база, вернее, её развалины. Где-то там бродил и притворявшийся безумным каптенармус Михаэль…
И просто абстрактной ненависти уже не хватало. Мне приходилось вспоминать самые чёрные, самые кровавые страницы своей эпопеи; я заставлял себя думать о том, что Дариана Дарк осуществит-таки свою угрозу и обрушит подвластную ей Тучу на беззащитный Новый Крым, оставляя лишь своих «верных»; заставлял себя вспоминать самое первое появление «маток» на моей родной планете, ту погибшую девчонку со смешными косичками, разорванную в клочья перед камерами, потому что Дариане Дарк в равной степени требовались и мученики, и эффектные кадры.