— Нам на другую сторону дороги надо, обходить долго придется. Здесь прямая она, хорошо просматривается.
Здание вокзала выглядело нетронутым. Даже стекла все целые. Для проникновения в него Толстый выбрал главный вход, и эта наглость осталась безнаказанной. Даже голуби, сновавшие по асфальту на пути, не стали взлетать. Но разбежались при виде людей заблаговременно, что для столь беспечных птиц — необычно. Заметно, что кто-то их недавно обижал или пытался обидеть.
Кваз на это ничего не ответил. Спрыгнул с пушечного грузовика, небрежно потянулся и вразвалочку направился к мусоровозу, поигрывая крупнокалиберным пулеметом с такой легкостью, будто это обрез дробовика, а то и дамский пистолетик смешного калибра.
— Все по местам! Готовьтесь, если они и дальше выскакивать станут, нам будет тяжелее!
— Это серая гончая, одна из разновидностей серых тварей.
— Март сказал, что идешь ты, — значит, идешь ты, — заявил шагающий впереди кваз, не оборачиваясь.