Он хлебнул кофе, откинулся в спинке поудобнее, и вывел на экраны всех северных персонажей.
— Выйди, блядь, из ивиза, блядь, — пришлось выходить на язык собеседника, чтобы быть понятым.
— И нет ничего волшебного? — выдавил из себя я. — Бальзама «Звездочка», например?
— Ща пойдет жара. В две группы быстро поднимемся. И свалим отсюда.
— Да. Но ты — настоящий. Ты — как человек, как личность. Ни как кусок мяса, а, прости — как душа. Какая, тогда, к лешему, разница — в метро ворчать или в виртуальной реальности?
Посреди поляны красовался выложенный из камня алтарь с огромным железным чаном сверху. Над чаном головою вниз висел мертвец.