Интересно, насколько серьезно они поднялись? Может выпало что интересное?
Только перебравшись в глушь, Сценарист услышал птиц. Город заглушал их. Город, почти выдавивший из Сценариста душу, забивал слух тысячей искусственных звуков. Даже ночью не оставлял в покое. Выкрики гуляк, моторы гонщиков, шаги бессонных соседей сверху. Лязг лифта из парадной. Коварный падальщик из бетона и асфальта усыплял внимание, подменял истинную жизнь бесконечной суетой. Вокруг всегда что-то происходило, для того, чтобы человек не осознавал жизни. Чтобы запутался в паутине огромного мира, обмяк, и позволил себя сожрать.
— Он засунул меня в ад, — глухо ответил Кренделек. — В духовку. Этот мудак бросил меня в огонь. Переключил как-то игру. Сука… Я до сих пор чувствую, как горю.
— Ну что, братья, размялись? — спросил хевдинг. Глаза воина источали веселое безумие.
По ту сторону завала тянулся лес. Я задрал голову, глядя на то, как ветер колышет опутанные мхом вершины. Огляделся, а затем обезьяной поскакал вправо, перепрыгивая с одного поваленного дерева на другое. Ничего подозрительного. Среди зелени не мелькают хищные тени, не торчат за стволами лосиные рога. Тогда нахрена тут эта преграда?
«Вы издаете смех такой силы, что все противники в радиусе пятидесяти метров будут атаковать вас в течении двадцати секунд, пораженные ненавистью к чужому и неуместному счастью»