Потом я устал и все бросил. Понял, что нет шансов, что нужно больше времени уделять семье. Гильдия осталась, но в течении месяца перестала быть рейдовой — это приятно, что я оказался незаменим, но чувство того, что при этом предал наше Братство (так мы назывались) не покидало и по сей день.
Харальд проследил за указанным направлением. Прищурился.
— Но ты прав, издеваюсь. Извини, — поправился я. — Я про то, что выбил для вас у хевдинга, о переезде в город. Если старичок не пойдет на попятную, чему я не удивлюсь после этого, то за стенами Бергхейма должно быть безопаснее. Возможностей больше.
Лежа на спине, посреди поля, я перебирал варианты, как будто играл в крокодила и все никак не мог угадать чертово слово.
— Нелепая затея! — рявкнул Олаф. — Глупая!
«Мои сапожки» — тоскливо подумал я. Растерянный и (божечки-кошечки) испуганный Ивар стоял надо мною. Весь залитый кровью, огромный, но все равно по сути невредимый. Викинг с перекошенным от ужаса лицом занес ногу.