Что я и сделал, взяв с собой Мишу и Стаса.
Однако среди совсем упившихся карлов хватало и собранных вояк. Их отличала молчаливая уверенность. Спокойствие. Скупость жестов.
— Это какое-то насилие над личностью, — возмутился я. — Так нельзя поступать! А ну ка еще давай!
— Это было больно, но я выдержу, — показал я на него пальцем и улыбнулся. — Я сильный и независимый мужчина. Нет правда, я не буду плакать. По крайней мере не при тебе.
— Там твой приятель лежит. Мертвенький, — я не очень деликатно разодрал повисшее молчание.
На дворе стемнело. Мы вышли из терема, Харальд прошел вокруг дома, открыл дверь в какой-то сарай. Ушел во мрак. Я остановился на пороге. Наконец, хевдинг вернулся, бросил мне лук.