— Меня зовут мистер Салливан, — брезгливо говорил стоящий перед Алексом мужчина лет сорока, в одежде, претендующей на почти средний класс, с хлыстом в руках, — и для тебя, тупой бродяга, главный. Понял?
— Есть у вас кто-то, хорошо знакомый с Гамбургом? — Осведомился Алекс у худого, будто поеденного молью портье, — не хотелось бы упускать возможность ознакомиться со столь славным городом.
Попаданец и сам занимается английским всерьёз — не грамматикой, здесь всё хорошо. Да и язык ставили оксфордский, на Диккенсе и классической английской литературе. Собственно, ещё мать поставила.
Столь широкий жест Клемент Валландигэм вынужден сделать после того, как КША с изысканной вежливостью обязалась принять родичей сидевших у них пленников за счёт Конфедерации.
— Мойзес Лифшиц, — отрекомендовалась физиономия, — а вы, насколько мне доложили, Алекс Смит. Огнестрельное ранение… так… сейчас будет больно, уж потерпите…
Судя по всему, таким подходом он сломал привычный алгоритм, и первый вопрос задан только через десяток секунд.