Всплыла наконец его якобы амнезия, причём ставшая достоянием широкой общественности… Кузнецов всерьёз опасался, что ему попомнят немецких предков и выдуманную биографию, но народ отнёсся скорее сочувственно. Дескать, не зря же прислонялся к кельтам да немцам, это осколки памяти работают.
— Господа, прошу встать всех для фотографии!
— Район-то немецкий, чего ты ожидал? Да и среди коммунистов немцев — чуть не половина, если не больше.
— Договорились, — Кузнецов с облегчением пожал руку, — но если вдруг будет НАДО, ты обещаешь подумать. Ладно?
— Вот и будут у нас бои идти по девять раундов, а в перерывах можно будет какие-то фокусы показывать или танцовщиц нанять. Отборочные во взводах можно будет на пустыре провести, там между боями силачи пусть выступают, или соревнования по штыковому бою проведём. Не так зрелищно, конечно, как бокс, но зато народ остывать не будет.
Подобные психологизмы старался отбрасывать. Сейчас же, приняв решение, стало легче — будто из куколки он стал бабочкой, и сыпалась старая оболочка.