Мыслей особых нет, кроме как поднять бунт — дело заведомо гиблое. Трёхэтажное здание стояло крестом, деля территорию за забором на четыре части — для мужчин, женщин, мальчиков и девочек. Помимо надзирателей, есть ещё и добровольные помощники, готовые на любую подлость ради мельчайшей привилегии. Спальное место чуть получше, менее потрёпанная одежда, похлёбка чуть погуще.
Зрители выходили из театр в двойственных чувствах. С одной стороны, они стали свидетелями интереснейших боёв, о которых можно будет рассказывать и десятки лет спустя. С другой… проклятые ирлашки!
— Никак по другому не получается, — мрачно сказал Алекс на собрании в штабе, который ещё не привели в порядок после пожара, — если мы хотим дать парням работу на восстановлении города, то только через армию. Губернатор упёрся, чтоб его… козёл душной.
— Что б я ещё…, — только и смог произнести англичанин, когда они наконец оторвались от соседей. К их превеликому облегчению, таких сценок больше не было. Судя по всему, мега-звёздами парни стали исключительно для соседей, которых впечатлил сам факт, что добившиеся признания люди живут рядом.
Британские суда, наиболее многочисленные, пользовались самой дурной славой. А самой доброй — суда САСШ, где перебои с жалованием встречались ничуть не реже, чем на судах других стран, но условия содержания отличались самым положительным образом. По крайней мере, кормили там пусть и без изысков, но очень сытно, достаточно вкусно и по возможности свежими продуктами. Что ещё нужно неприхотливому моряку?
— У меня два сына воюют! — Вскочил сухопарый джентельмен, сжимая кулаки.